– Владимир Михайлович, XIX семинар посвящен
устойчивости стохастических моделей, верно? Как
по-вашему, российский кризис-98 - устойчивое
стохастическое явление?Университет | Факультет прикладной математики
1. Осень, осень
Нынче осень в Вологде особенная. В этом городе с многовековой историей, с его патриархальным укладом, кроме прочих взлетов и падений, произошло одно приятное событие. Потрясло. Пронзило. Окрасило в небывалые тона жизнь российской глубинки. Здесь в сентябре состоялся международный математический семинар. Казалось бы, узко специфическое происшествие. Но не для Вологды.
На базе Вологодского государственного педагогического университета состоялась встреча математической мысли со всех уголков мира. Польша, Венгрия, Болгария, Югославия, Бельгия, Франция .Италия, Иран, Япония и Россия сошлись в одной точке Земли. Для того, чтобы еще раз доказать, что науке трудно препятствовать. Хотя экономический кризис в России все же помешал приехать в край лесов, болот, вологодского масла и кружев многим другим гостям. А жаль.
Основатель и бессменный руководитель семинара по проблемам устойчивости стохастических моделей, доктор физико-математических наук, профессор В. М. Золотарев, доктор физико-математических наук, профессор кафедры математической статистики МГУ В. Ю. Королев, профессор университета города Рюкю Макото Ямазото (Япония), остальные участники семинара выступили с более чем сорока докладами. И высказали свое отношение к происходящему в России с точки зрения математиков. А оказалось, это очень доступно пониманию любого человека, даже если он далек от науки.
2. Вопросы, на которые есть ответы
Иногда для того, чтобы понять что же происходит, нужно послушать умного человека. А если этот человек – величина мирового масштаба, важно понять и услышать, что говорит он.
Наш собеседник – профессор Золотарев.
– Владимир Михайлович, XIX семинар посвящен
устойчивости стохастических моделей, верно? Как
по-вашему, российский кризис-98 - устойчивое
стохастическое явление?
– (публикуется без редакции) Разумеется, кризисы – это стохастический процесс. Но поскольку эти явления не единственные на свете (они повторяются в другое время, в других странах), и кто-то проводит параллели с семнадцатым годом в нашей стране, кто-то с французской революцией, то значит есть что-то общее у этих процессов. В этом смысле можно немножечко и прогнозы устраивать, поскольку есть аналогия "до", то можно попробовать спрогнозировать "после". Вот почему нашим руководителям надо хорошо знать историю, потому, что они должны помнить: все народные возмущения, о которых Пушкин писал "Бунт в России бессмысленный, беспощадный", в первую очередь направлены острием против властителей. Обычные люди тоже страдают, но ТЕМ отрывают голову в первую очередь. Пусть об этом думают.
– Но сейчас ведь лидеры некоторых партий говорят о бунте в России как о бессмысленном и беспощадном.
– Но они говорят, большей частью, в том смысле, что, мол, ребята, пора делать ноги! И мы вроде бы становимся свидетелями того, как крысы бегут с корабля. Но это все-таки обидно, потому что наш корабль не в таком положении.
– Вы считаете, еще не тонет?
– Тонет, конечно. Беда вся в том, что ИМ ведь есть куда бежать и есть на что жить. Вот я бы поклонился в ноги тому человеку, который пришел бы к власти и сказал: "Никого не будем отпускать, пока они не вернут все деньги, которые ТУДА отправили. А тогда пусть едут, катятся к черту! Живут ТАМ как все простые люди".
– Вы идеалист?
– Смотря в чем. Я боюсь, что такого человека у нас может не найтись. Я с большим восторгом относился к преобразованиям в Польше и считал всегда, что Польша является социально-политическим полигоном для России. Ведь народ там с теми же психологическими задатками. То есть, похожие народы с похожими судьбами, историями. И то, что происходило в Польше, через некоторое время повторялось у нас в стране. А поэтому, когда там к власти пришел генерал Ярузельский и навел порядок, разогнал всю номенклатуру, часть пересажал, часть выслал и т.д., то я подумал: как было бы неплохо, если бы и у нас было тоже самое. Очистилось поле деятельности, поляки себе соорудили хороший политический инструмент в виде Парламента, в виде Конституции. И постепенно они вышли на вполне приличный уровень экономического развития. Вот нам было бы неплохо за ними последовать.
– Но ведь польскую модель уже брали в качестве примера.
– Не в полном объеме. Надо было Ярузельского найти своего.
– Однако на него столько "собак навесили!" А Вы говорите, что России не хватает такого же лидера.
– Я говорил полякам, что пройдет время и они будут благодарить Ярузельского как спасителя. Уже сейчас этого человека почитают и благодарят за то, что он сделал.
– Точно также, когда я был в Чили 5-7 лет назад и увидел там Пиночета. Я увидел, с каким уважением к нему относятся чилийцы. Потому что они осознали, что если бы не этот самый человек, которого клеймили фашистом, то сейчас Чили была бы в полном мусоре и развале.
– А как же людские жертвы? Это Вы оправдываете?
– Вы знаете, иногда для того, чтобы выйти из кризиса, нужны жертвы. Это оправдывали коммунисты, если Вы помните. Они говорили, что жертвы гражданской войны необходимы. После этого мы выйдем на счастливую дорогу светлого развития. Это не я придумал, это в нашей истории звучало многократно. И даже не так давно наши последние руководители говорили: нужно потерпеть, нужно сжаться, будет больно, будет трудно, преодолеем – будем жить хорошо. Вот народ все терпит, терпит, а лучше не становится.
– Владимир Михайлович, нельзя ли, применив математическую науку, просчитать действия правительства на несколько ходов вперед, дабы избежать кровавых жертв истории?
– Я думаю, что можно. Существуют так называемые аналитические центры, в которых специалисты должны пользоваться аналитическими методами тоже. Я думаю, они и пользуются, например, когда используют статистические данные о положении промышленности, сельского хозяйства. Это, конечно, идет в дело и учитывается теми математическими моделями, которые создают специалисты-аналитики. Я, во всяком случае, уверен, что если бы Ельцину объяснили, что конец его карьеры может окончиться на колу, как это было при Иване Грозном, он бы по-другому себя вел и принимал бы другие решения. Наказание, которое люди получают, занимаясь политическими делами, оно как-то не всегда бывает однозначно – одни люди получают наказание в виде суда, другие наказание историей. Такие, как Сталин. В чем наказание Сталина. Он хотел быть благодетелем для всех людей, чтоб его вспоминали благодарные потомки. А получилось так, что его пинают все, кому не лень.
Я думаю, что в будущем, когда у нас осознают роль реальных политиков, было бы неплохо создать такую систему... Раньше у нас почетным местом похорон была Красная площадь. Потом, в день смерти Сталина, было издано постановление: построить Пантеон. Пантеона не построили, а зря. Там могли бы хоронить людей действительно уважаемых. А в антипантеоне – людей неуважаемых, презираемых. И тогда уже не спрячешься за "смерть все спишет".
– Горбачев, во всяком случае, не заслуживает. Вы знаете, что Андропов, напротив, был неплохой человек. Мало он успел и мало о нем знают. А ведь он пытался начать перестройку как и Горбачев, но с другого – с чистки рядов. Ведь самая главная проблема, которая была перед страной в то время – это(как Сталин говорил) "кадры решают все". Если допустили к кормушке людей недобросовестных, нечестных, то от них добра не жди. Вот если бы Андропов сумел провести эту чистку в обществе, я думаю, что независимо от того, кто был бы сейчас премьером, президентом, страна была бы в более благополучном состоянии.
– Как незаметно мы перешли от науки к политике! Вернемся к науке. Насколько я знаю, математика в России всегда была привилегированной наукой.
– Я сторонник того, чтобы русская наука была жива, чтобы она была востребована и могла дать нужные методы и нужных людей. Теория вероятностей России еще в прошлом веке была самой сильной в мире и до сих пор не сдала позиций. Ее уважают так же, как и раньше. Такие имена, как Андрей Андреевич Марков, Пафнутий Львович Чебышов, Сергей Натанович Бернштейн, Александр Яковлевич Хинчин, Андрей Николаевич Колмогоров, Борис Владимирович Гнеденко – классики российской теории вероятностей – почитаются во всем мире.
Расходы на науку всегда окупятся сторицей, это проверено. Точно так же, как расходы на медицину, на общее образование. А ведь образование – это в России последний капитал, который у нас остался.
3. От Москвы до Рюкю
Виктор Юрьевич Королев .уже бывалый
вологодский гость (читал лекции в ВГПУ):
– Семинар ведь по теории устойчивости стохастических моделей. Что такое стохастика. Это случайность. То есть мы даже в случайности находим устойчивость и изучаем ее. И у нас есть хорошая, устойчивая традиция – собираться. как минимум, раз в год.
– Словно Вы нарочно назвали так свой семинар, чтобы соблюдать традицию.
– Конечно же, нет. Но внешние обстоятельства стали таковыми, что возник подобный контекст.
– За всю историю наших семинаров, а этот семинар уже девятнадцатый, сложился очень хороший коллектив, и каждый год к нему примыкают новые участники. А ведь наш семинар в самые сложные времена остается чуть ли не единственным регулярно действующим семинаром в России по теории вероятностей. Все может быть неустойчиво, кроме нашего семинара!
– Простите за прямой вопрос: а зачем он нужен и кому, этот семинар?
– Главная цель – общение специалистов, обмен новыми идеями. Тем самым наш семинар, хочется верить, дает что-то новое науке. Какие-то острые, сенсационные сообщения или широковещательные заявления – не есть наша цель. Без обмена идеями любая наука, а математика в особенности, чахнет. И наши зарубежные гости подтверждают, что наука, которой мы занимаемся, в нашей стране развивается хорошо. В какой-то степени это благодаря нашему семинару. Поэтому для нас самое опасное, особенно сейчас - прервать традицию.
– Все-таки до чего приятно слышать, что у нас есть в чем-то развитие. Тем паче, в науке, предмете вечном.
-Вы правы, наука вечна. И чем дальше она будет от политики, тем лучше К сожалению, политика нужна науке затем, что она ее кормит. Но давать какие-то оценки происходящему в стране я не могу, в голову лезут всякие нецензурные слова. Пути выхода искать не нам, для этого есть огромный отряд тех, кому по штату положено заниматься этим. Но они не делают свое дело и это безумно раздражает. Мы, кстати, стали серьезной жертвой политико-экономических катаклизмов. Больше половины участников семинара не смогли приехать на семинар по глупейшей причине – не смогли взять деньги из банков.
– Где Вы предполагаете продолжить традицию в следующем году?
– Наш семинар путешествующий .В следующий раз мы едем в Польшу, в Люблин. Через два года в Реймс (Франция) или в Эгер (Венгрия). У нас повсюду коллеги и друзья.
– А какие у Вас впечатления от места проведения нынешнего семинара?
– Мы не первый раз в Вологде. В 1989 году, девять лет назад, наш семинар проходил недалеко от Вологды – в Кириллове. Уже тогда мы смогли оценить замечательную атмосферу здешних мест. Вологда – тихий, спокойный, уютный и стабильный, коль скоро мы стабильностью занимаемся, город. С очень красивой архитектурой, с очень богатой историей. Все это создает неповторимую атмосферу. Для того, чтобы ощутить ее, достаточно пройтись по площади вологодского Кремля и по набережной. Здешняя атмосфера способствует мыслительному процессу. Здесь мы обогащаем не только свои мысли, но и свою душу.
Макото Ямазато более десяти лет назад проходил стажировку в математическом институте им. Стеклова у В. М. Золотарева. Ему удалось решить задачу, долгое время никем не разрешенную, что стало важным результатом для теории вероятностей.
Возможно, как для
иностранцев провинциальная Россия – экзотика,
так и для россиян из сурового северного края
страна восходящего солнца, Япония, полна чудес и
непонятного.
– Макото, какой вариант по теории вероятностей выпал на то чтобы Вы приехали в Вологду?
– Одна тысячная, наверное. Это очень для меня счастливый случай.
– Япония и Россия очень разные страны. Много ли у вас женщин-математиков?
– Нет, немного. Думаю, не более десяти.
– Вы лично какую роль отводите семинару?
– В прошлом теория вероятностей не была математической наукой. Ее основы, как науки, сформировал известный русский ученый Андрей Николаевич Колмогоров. Именно он ввел аксиомы теории вероятностей, многие ее разделы были развиты в вашей стране. Вот почему важно приезжать в Россию и общаться с теми, кто учился у основателей этой науки.
 |
Елена Москалева, |